Падение дома Орио: Тайны Невии (3)
Saturday, 6 July 2019 22:20![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
oner***
До встречи с Белкой и Змеем окружающий мир виделся Ольви простым, понятным и до скукоты предсказуемым. А он оказался шкатулкой с двойным дном, как на представлении у фокусника, куда отец водил ее с братом в детстве. Да и она сама непостижимо раздвоилась: Ольви Орио, юная наследница дома, прилежная ученица днем - и сорвиголова ночью, Синица в черной маске. Она теперь другими глазами смотрела на окружавших ее пансионерок - любая могла оказаться одной из ночных нарушительниц.
Второе дно оказалось и у самого пансиона: в его стенах, в нишах, за картинами, под лестницей, в библиотеке внезапно обнаружилось множество тайников. Туда прятали записки о том, где сегодня искать веревку. Стена у библиотеки была отведена под творчество воспитанниц - здесь любая могла написать что угодно о чем угодно, процитировать классика, составить головоломку. В одном из этих текстов, написанном особым почерком, и было зашифровано местонахождение тайника. Это всегда был числовой код, а шифровали какие-то изощренные затейницы - то по цитате из какой-то замшелой древности нужно было угадать автора, а даты его жизни как раз и были кодом; то это была логическая головоломка, и Ольви не всегда удавалось разгадать ее за один вечер.
- Зачем так сложно? - жаловалась она Белке, а Змей отвечал на это:
- Затем, что это тренирует ум и учит находить связи, а нарушитель должен быть умным, чтобы не попадаться.
- Еще сильным и ловким, - добавила Белка, - слабому нечего делать в городе, да он и не сможет выбраться по веревке.
До того, как стать Синицей, Ольви горячо ненавидела любые правила и запреты - но у ночной жизни оказались свои, и они не вызвали у нее никакого отторжения. Их было немного, они были понятны и полезны, а если что-то было непонятным или не совсем удобным прямо сейчас - так в конечном итоге они приводили к благу, и для этого стоило немного потерпеть. А кто этого не понимает... тот еще мал и несмышлен!
- Первое - всегда прячь лицо и волосы, - говорил Змей в ту памятную первую ночь. - Второе - никаких имен. Только прозвища. Так ты никого не выдашь, если тебя поймают. И никто не выдаст тебя. Третье - если поймают, молчать. Четвертое - тебе понадобятся деньги...
- Можно брать у гибенов в долг под расписку, вернешь, когда закончишь пансион - но твои родители очень неприятно удивятся, - вставила Белка. - Можно продать свои драгоценности или вещи. У тебя же были свои платья, когда ты приехала? Наверняка ты из них давно выросла. А за них швеи-киранки дадут хорошие деньги...
- За книги тоже. Один не в меру предприимчивый мисан вынес полбиблиотеки, - Змей брезгливо поморщился, Белка передернула плечами, - на том его и поймали. Так вот, пятое правило - не совершай ничего противозаконного.
Много чего еще рассказали Змей и Белка в первую ночь, а когда они вернулись в пансион, Змей показал, где спальни новеньких, и Ольви быстро отыскала окно брата по их условному платку. Влезла к нему, и ее сердце сжалось - он спал головой на подоконнике, ждал ее, бедный... Времени оставалось мало, она быстро разбудила его, помогла перелечь на кровать, сунула горсть городских леденцов и шепнула, что на днях придет снова и все-все расскажет!
Ольви очень хотела, чтобы брат присоединился к ней в ночных прогулках, но Змей был против ("он слишком мал!"), да и Ориен оказался трусишкой и только мотал головой, когда она звала его с собой. Так что она заглядывала к нему на минутку, приносила лакомства из города и быстрым шепотом рассказывала об очередной диковинке. Вот только случалось это все реже и реже. Ночная жизнь захватила ее. Иногда она бродила с Белкой и Змеем, иногда одна, иногда присоединялась к группкам таких же студентов в черных масках и платках. Она попробовала вино и кое-что покрепче, выучила несколько киранских танцев - гораздо энергичнее и веселее церемонных алвойских, узнала парочку крепких ругательств, выкурила первую сигарету под надзором Змея. С ним же она попробовала и дурман-траву, которая сделала мир сразу намного ярче и острее, и она поняла, что двойное дно - самая что ни на есть реальная истина, и у каждого двойного дна есть ещё одно, и ещё, и так до бесконечности, от которой у неё разболелась голова. Ольви попыталась описать мир-шкатулку Белке и Змею, на что те покачали головами и, дождавшись, пока у неё пройдёт, объяснили, как действует дурман.
- И это самая слабая трава, - вещал Змей, дымя уже обычной сигаретой. - Запомни: это опасно, и часто баловаться этим нельзя. Есть более сильные зелья, некоторые пьют или жуют, некоторые вдыхают... В какой-то момент без них становится невозможно жить - спроси у Лиса-Пройдохи, он таких видел.
- Он видел и не такое, учитывая, кто его родители, - добавила Белка.
Лис-Пройдоха был мисаном, родившимся в семье киранки и гибена. Это было одной из вечных загадок промежуточных рас: никто не мог предсказать, какой расы родится у них ребёнок. Только у двух алвоев, самой высшей расы, всегда рождался алвой, а у двух джи, самой низшей, - джи. У двух киранов мог родиться киран, а мог джи; у двух гибенов - или гибен, или джи. От брака гибена и кирана мог родиться кто угодно, кроме алвоя. А брак двух мисанов был самым непредсказуемым - среди потомков мог оказаться и алвой, и джи, и мисан, и киран, и гибен. Внешне мисаны выглядели точно так же, как алвои, и тоже считались высшей расой, но в них - как и в киранах, и в гибенах - текла коварная кровь древних джи, и поэтому алвои никогда не вступали с ними в брак, и должности они занимали ниже, и в круги правления дорога им была закрыта. Но, поскольку у двух мисанов мог родиться алвой, все дети-мисаны в десять лет проходили Тест чистоты крови. Все алвои тоже - вдруг какая-то алвойка изменила мужу с мисаном, или, пусть боги уберегут от такого позора, с мужчиной другой расы? Но такое случалось крайне редко.
Тест сам по себе был очень неприятной процедурой - нужно было выпить микстуру мутно-коричневого цвета, к тому же мерзкую на вкус, и от неё становилось очень плохо. Кого-то тошнило, кто-то мучился животом, кто-то впадал в беспамятство и стонал от боли, Ольви вообще плохо помнила тот день. Поэтому Тест никогда не делали детям младше десяти - те могли его просто не пережить.
Наутро у всех брали кровь, уносили в лабораторию, ставили над ней какие-то таинственные опыты, а через день объявляли результат. Ольви, как и все дети алвоев, конечно же, прошла его. А из семидесяти пяти детей-мисанов Тест прошли девятнадцать - и были официально признаны алвоями, и присоединились к Ольви и другим на их первом курсе.
Лис-Пройдоха Тест, конечно же, не прошёл. У низших рас никогда не рождались алвои.
До встречи с Белкой и Змеем окружающий мир виделся Ольви простым, понятным и до скукоты предсказуемым. А он оказался шкатулкой с двойным дном, как на представлении у фокусника, куда отец водил ее с братом в детстве. Да и она сама непостижимо раздвоилась: Ольви Орио, юная наследница дома, прилежная ученица днем - и сорвиголова ночью, Синица в черной маске. Она теперь другими глазами смотрела на окружавших ее пансионерок - любая могла оказаться одной из ночных нарушительниц.
Второе дно оказалось и у самого пансиона: в его стенах, в нишах, за картинами, под лестницей, в библиотеке внезапно обнаружилось множество тайников. Туда прятали записки о том, где сегодня искать веревку. Стена у библиотеки была отведена под творчество воспитанниц - здесь любая могла написать что угодно о чем угодно, процитировать классика, составить головоломку. В одном из этих текстов, написанном особым почерком, и было зашифровано местонахождение тайника. Это всегда был числовой код, а шифровали какие-то изощренные затейницы - то по цитате из какой-то замшелой древности нужно было угадать автора, а даты его жизни как раз и были кодом; то это была логическая головоломка, и Ольви не всегда удавалось разгадать ее за один вечер.
- Зачем так сложно? - жаловалась она Белке, а Змей отвечал на это:
- Затем, что это тренирует ум и учит находить связи, а нарушитель должен быть умным, чтобы не попадаться.
- Еще сильным и ловким, - добавила Белка, - слабому нечего делать в городе, да он и не сможет выбраться по веревке.
До того, как стать Синицей, Ольви горячо ненавидела любые правила и запреты - но у ночной жизни оказались свои, и они не вызвали у нее никакого отторжения. Их было немного, они были понятны и полезны, а если что-то было непонятным или не совсем удобным прямо сейчас - так в конечном итоге они приводили к благу, и для этого стоило немного потерпеть. А кто этого не понимает... тот еще мал и несмышлен!
- Первое - всегда прячь лицо и волосы, - говорил Змей в ту памятную первую ночь. - Второе - никаких имен. Только прозвища. Так ты никого не выдашь, если тебя поймают. И никто не выдаст тебя. Третье - если поймают, молчать. Четвертое - тебе понадобятся деньги...
- Можно брать у гибенов в долг под расписку, вернешь, когда закончишь пансион - но твои родители очень неприятно удивятся, - вставила Белка. - Можно продать свои драгоценности или вещи. У тебя же были свои платья, когда ты приехала? Наверняка ты из них давно выросла. А за них швеи-киранки дадут хорошие деньги...
- За книги тоже. Один не в меру предприимчивый мисан вынес полбиблиотеки, - Змей брезгливо поморщился, Белка передернула плечами, - на том его и поймали. Так вот, пятое правило - не совершай ничего противозаконного.
Много чего еще рассказали Змей и Белка в первую ночь, а когда они вернулись в пансион, Змей показал, где спальни новеньких, и Ольви быстро отыскала окно брата по их условному платку. Влезла к нему, и ее сердце сжалось - он спал головой на подоконнике, ждал ее, бедный... Времени оставалось мало, она быстро разбудила его, помогла перелечь на кровать, сунула горсть городских леденцов и шепнула, что на днях придет снова и все-все расскажет!
Ольви очень хотела, чтобы брат присоединился к ней в ночных прогулках, но Змей был против ("он слишком мал!"), да и Ориен оказался трусишкой и только мотал головой, когда она звала его с собой. Так что она заглядывала к нему на минутку, приносила лакомства из города и быстрым шепотом рассказывала об очередной диковинке. Вот только случалось это все реже и реже. Ночная жизнь захватила ее. Иногда она бродила с Белкой и Змеем, иногда одна, иногда присоединялась к группкам таких же студентов в черных масках и платках. Она попробовала вино и кое-что покрепче, выучила несколько киранских танцев - гораздо энергичнее и веселее церемонных алвойских, узнала парочку крепких ругательств, выкурила первую сигарету под надзором Змея. С ним же она попробовала и дурман-траву, которая сделала мир сразу намного ярче и острее, и она поняла, что двойное дно - самая что ни на есть реальная истина, и у каждого двойного дна есть ещё одно, и ещё, и так до бесконечности, от которой у неё разболелась голова. Ольви попыталась описать мир-шкатулку Белке и Змею, на что те покачали головами и, дождавшись, пока у неё пройдёт, объяснили, как действует дурман.
- И это самая слабая трава, - вещал Змей, дымя уже обычной сигаретой. - Запомни: это опасно, и часто баловаться этим нельзя. Есть более сильные зелья, некоторые пьют или жуют, некоторые вдыхают... В какой-то момент без них становится невозможно жить - спроси у Лиса-Пройдохи, он таких видел.
- Он видел и не такое, учитывая, кто его родители, - добавила Белка.
Лис-Пройдоха был мисаном, родившимся в семье киранки и гибена. Это было одной из вечных загадок промежуточных рас: никто не мог предсказать, какой расы родится у них ребёнок. Только у двух алвоев, самой высшей расы, всегда рождался алвой, а у двух джи, самой низшей, - джи. У двух киранов мог родиться киран, а мог джи; у двух гибенов - или гибен, или джи. От брака гибена и кирана мог родиться кто угодно, кроме алвоя. А брак двух мисанов был самым непредсказуемым - среди потомков мог оказаться и алвой, и джи, и мисан, и киран, и гибен. Внешне мисаны выглядели точно так же, как алвои, и тоже считались высшей расой, но в них - как и в киранах, и в гибенах - текла коварная кровь древних джи, и поэтому алвои никогда не вступали с ними в брак, и должности они занимали ниже, и в круги правления дорога им была закрыта. Но, поскольку у двух мисанов мог родиться алвой, все дети-мисаны в десять лет проходили Тест чистоты крови. Все алвои тоже - вдруг какая-то алвойка изменила мужу с мисаном, или, пусть боги уберегут от такого позора, с мужчиной другой расы? Но такое случалось крайне редко.
Тест сам по себе был очень неприятной процедурой - нужно было выпить микстуру мутно-коричневого цвета, к тому же мерзкую на вкус, и от неё становилось очень плохо. Кого-то тошнило, кто-то мучился животом, кто-то впадал в беспамятство и стонал от боли, Ольви вообще плохо помнила тот день. Поэтому Тест никогда не делали детям младше десяти - те могли его просто не пережить.
Наутро у всех брали кровь, уносили в лабораторию, ставили над ней какие-то таинственные опыты, а через день объявляли результат. Ольви, как и все дети алвоев, конечно же, прошла его. А из семидесяти пяти детей-мисанов Тест прошли девятнадцать - и были официально признаны алвоями, и присоединились к Ольви и другим на их первом курсе.
Лис-Пройдоха Тест, конечно же, не прошёл. У низших рас никогда не рождались алвои.
