Родосское бузуки и кто живет в тихом омуте
Tuesday, 31 March 2009 01:29![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
onerБузуки - неповторимый греческий колорит. Это "кафетерья", где играется живая музыка на греческих народных инструментах и поются греческие народные песни, а посетители зажигают, танцуя на сцене греческие народные танцы и осыпая особо выдающихся танцоров лепестками греческих нар... просто роз. Еще, залюбовавшись танцем, могут стать на одно колено вокруг танцующего и аплодировать в такт. А танцующий бьет стаканы.
Наши корабельные греки каждую субботу, когда у нас был овернайт на Родосе, зажигали на бузуки - прямо в офицерской белой форме с черными в желтую полоску погонами.
Однажды мы пошли большой компанией - мастор Андреас (стафф инженер), его друг главный сантехник, сейфти офицер, три стюардессы (две румынки, Юлия и Михаэла, и одна полуболгарка-полукиприотка Полина) и я.
Вот помню, меня порвало, когда я впервые услышала там песню "Ксимерони ке врадьязи" о незадачливом ревнивом любовнике, заливавшем свое горе в таверне. Когда мы учили ее на парах греческого, она представлялась каким-то пережитком 50ых, а тут - ее играют! и поют! и посетители подпевают! это все живое и все популярно!! аааа, королева в восхищении (с)
За нашим столом в тот вечер виски-узо-водка-отвертки лились рекой (да простится нам избитость сравнения, как говаривали незабвенные Тирсо де Молина и Надежда Назаренко), а стол стоял... хм... в опасной близости от помоста, где сидели музыканты. Повернувшись, я могла уткнуться носом в бок одного из них, как раз и игравшего на бузуки, греческой балалайке.
Музыканты водки не пили. Им время от времени приносили минералочки с лимоном и сока - промочить горло, особенно тем, кто дудел в трубу.
Мы посидели уже довольно долго, насмеялись, натанцевались... напились - я, по традиции, ограничивалась соком, и собутыльники немало удивились, увидев, как я наливаю полный стакан виски и бросаю туда лимончик. Они удивились еще больше, когда я ловким движением руки, повернувшись, заменила стакан минералки у музыканта на виски, пока он не смотрел. Честно говоря, я думала, что он заметил!
Таких офигевших лиц я у команды не видела никогда!
Вскоре после этого я, мастор Андреас и Юлия заторопились обратно на судно. Андреас рассказал по дороге, как запрещали раньше команде проносить на борт спиртное, и поэтому все скупленное узо моряки прятали где-нибудь в укромном месте на мелководье, а потом кто-нибудь доплывал с ним до корабля, передавал в иллюминатор и потом уже плыл на берег и входил на корабль как ни в чем ни бывало.
Наутро, в извилистых корабельных коридорах, меня выловили каждый из четырех товарищей, дождавшихся конца истории. "Ты знаешь, он таки выпил твое пойло! Он думал, что там вода, и выпил залпом! У него глаза на лоб полезли! И он выплюнул все обратно" - наперебой рассказывали они. "Мы от тебя не ожидали!" Со мной стали здороваться все румынские стюардессы и друзья офицеров, бывших со мной на бузуки. На всякий случай. А то мало ли что.
Наши корабельные греки каждую субботу, когда у нас был овернайт на Родосе, зажигали на бузуки - прямо в офицерской белой форме с черными в желтую полоску погонами.
Однажды мы пошли большой компанией - мастор Андреас (стафф инженер), его друг главный сантехник, сейфти офицер, три стюардессы (две румынки, Юлия и Михаэла, и одна полуболгарка-полукиприотка Полина) и я.
Вот помню, меня порвало, когда я впервые услышала там песню "Ксимерони ке врадьязи" о незадачливом ревнивом любовнике, заливавшем свое горе в таверне. Когда мы учили ее на парах греческого, она представлялась каким-то пережитком 50ых, а тут - ее играют! и поют! и посетители подпевают! это все живое и все популярно!! аааа, королева в восхищении (с)
За нашим столом в тот вечер виски-узо-водка-отвертки лились рекой (да простится нам избитость сравнения, как говаривали незабвенные Тирсо де Молина и Надежда Назаренко), а стол стоял... хм... в опасной близости от помоста, где сидели музыканты. Повернувшись, я могла уткнуться носом в бок одного из них, как раз и игравшего на бузуки, греческой балалайке.
Музыканты водки не пили. Им время от времени приносили минералочки с лимоном и сока - промочить горло, особенно тем, кто дудел в трубу.
Мы посидели уже довольно долго, насмеялись, натанцевались... напились - я, по традиции, ограничивалась соком, и собутыльники немало удивились, увидев, как я наливаю полный стакан виски и бросаю туда лимончик. Они удивились еще больше, когда я ловким движением руки, повернувшись, заменила стакан минералки у музыканта на виски, пока он не смотрел. Честно говоря, я думала, что он заметил!
Таких офигевших лиц я у команды не видела никогда!
Вскоре после этого я, мастор Андреас и Юлия заторопились обратно на судно. Андреас рассказал по дороге, как запрещали раньше команде проносить на борт спиртное, и поэтому все скупленное узо моряки прятали где-нибудь в укромном месте на мелководье, а потом кто-нибудь доплывал с ним до корабля, передавал в иллюминатор и потом уже плыл на берег и входил на корабль как ни в чем ни бывало.
Наутро, в извилистых корабельных коридорах, меня выловили каждый из четырех товарищей, дождавшихся конца истории. "Ты знаешь, он таки выпил твое пойло! Он думал, что там вода, и выпил залпом! У него глаза на лоб полезли! И он выплюнул все обратно" - наперебой рассказывали они. "Мы от тебя не ожидали!" Со мной стали здороваться все румынские стюардессы и друзья офицеров, бывших со мной на бузуки. На всякий случай. А то мало ли что.
