Падение дома Орио: Милый дом (1)

[oner]

 ЧАСТЬ 2. МИЛЫЙ ДОМ

Усе було — і сум, і самота,

і горе втрат, і дружба нефальшива.

А ця любов — як нитка золота,

що й чорні дні життя мого прошила.

Усе було, було й перебуло.

А ця любов — як холодно без неї!

Як поцілунок долі у чоло.

Як вічний стогін пам'яті моєї.

(Ліна Костенко)

*

И огни вдалеке мерцают, 

И надежда не угасает,

Скоро мы увидим рассвет.

И стихает холодный ветер,

Здесь уже никого не встретить,

И никто не скажет нам "нет".

Я приду к тебе на помощь,

Я с тобой, пока ты дышишь,

Было так всегда, ты помнишь,

Будет так всегда, ты слышишь.

(Алена Свиридова)
 

Ольви посмотрела на танцующие пары, покачала в пальцах бокал и сделала маленький глоток. То, что нужно - кисловатый вкус, чуть-чуть освежает, чуть-чуть пьянит, именно настолько, чтобы почувствовать себя веселее, чтобы улыбаться и болтать о всякой ерунде с безмятежным лицом - и в то же время не потерять контроль. Тут не Невия, тут родное провинциальное болото, тут все друг друга знают, и она вся на виду - нужно держать лицо и выверять движения, дозировать улыбки и отмерять внимание - каждому в зависимости от статуса, происхождения, веса в здешнем обществе и перспектив - за два года дома она выучила это все назубок. И все равно ее не покидало зудящее впечатление, что от нее ждут промаха - и Ольви следила, тщательно следила за каждым поступком, словом и жестом. 

Теперь все эти тонкости предстояло постичь Ориену - бал у градоначальника был в его честь, и в честь всех его ровесников, выпускников этого года. Всеобщее внимание было приковано к ним, а Ольви с отцом присутствовали здесь только как его ближайшие родственники, и это давало хоть какое-то облегчение. 

Ольви, конечно, постаралась подготовить брата получше, пытаясь не обращать внимания на его сжатые губы и презрительный взгляд - и не могла избавиться от щемящей мысли, что пансион сделал их совсем чужими. Она давно простила ему то старое предательство - в конце концов, ее поймали бы в любом случае. А он никак не мог простить ей позора семьи - и пусть о нем никто не знал, кроме них троих. Нет. Четверых. Она, отец, Ориен и Асту. Гибен-советник, домашний шпион - неизвестно, как, но он узнал и об изоляторе, и о ее беременности, и о ее горе - и, конечно же, доложил обо всем отцу. 

На следующий день после возвращения Орест имел с ней серьезный разговор. Ольви так радовалась, когда наконец увидела его - а отец облил ее презрением и с тех пор всем своим видом и поведением показывал, как она его разочаровала. Ориена он встретил совсем иначе. Любимый сын, гордость отца и будущий глава рода, отличник и пай-мальчик, ни разу не нарушивший правила... Сейчас вся жизнь дома крутилась вокруг него - а ее не замечали, как пустое место, как досадное пятно на семейном портрете. Даже слуги, интуитивно переняв настроение господ, говорили с ней суше, поджимали губы и смотрели с осуждением, а на любое ее распоряжение спрашивали подтверждения у отца.

Все шло совсем не так, как ожидала Ольви. Ей отчаянно нужна была семья, а их любовь и поддержка - словно хлипкий весенний лед - проломились под тяжестью ее проступков. Какая ирония! Разве могла она когда-то представить, что станет тосковать по пансиону? Да, там был строгий надзор, но не это леденящее презрение, не это сосущее под ложечкой ожидание подвоха... и по ночам она наслаждалась полной свободой. Как же Ольви скучала сейчас по тем ночным посиделкам! Да она даже Лиса готова была обнять и расцеловать. А уж джи... нет, туда нельзя, это слишком больно, это нельзя трогать - никогда, никогда... иначе не хватит сил держаться дальше.

Ольви прикинула, что еще нужно сделать, чтобы соблюсти все приличия. Она уже поприветствовала всех выпускников, обменялась новостями со всеми знатными дамами, оставались ужин и танцы. К счастью, кавалеров и дам было предостаточно, и это значило, что не нужно участвовать во всех танцах. Еще три - и все. С братом, с Валеном - одним из ее поклонников - и с кем-нибудь еще.  

И она свободна. Можно забиться в какой-нибудь угол с бокалом или спрятаться ото всех на балконе.

Внимание Ольви привлекла маленькая суматоха у входа в зал. Кажется, пожаловали очень важные персоны. Высокий и тучный господин, смутно чем-то знакомый, и рослая дама, очень на него похожая – скорее всего, сестра - судя по манере держать себя, по тому, как торжественно приветствовал их хозяин, кто-то из древнего рода. 

Ну конечно, и братец тут как тут. Ольви почувствовала прилив раздражения. Как же такое событие могло обойтись без него, он обязательно должен быть представлен всем знатным гостям, и чем знатнее, тем лучше. Какие же они все-таки разные... эх...

В какой-то случайный миг гость перехватил ее взгляд и тут же сказал что-то Ориену - тот обернулся, увидел Ольви и сделал ей знак приблизиться. Досадуя на свою оплошность, она подошла.

- Ал Барт, ала Арлэви, позвольте представить вам мою сестру - алу Ольви Орио, - произнес Ориен, сияя, как начищенный сапог, - Ольви, это ал Барт Авиль и ала Арлэви Ли, его сестра... 

Авиль! Вот почему они показались Ольви знакомыми. Один из сорока восьми древних алвойских родов, в чьих венах не было ни капли крови джи. Впрочем, Арлэви Авиль в свое время нарушила традицию, выбрав себе в мужья одного из новых алвоев – правда, в седьмом поколении, но тем не менее. Говорят, это вызвало скандал в семье, и отец лишил ее большей части наследства в пользу младшего брата. Однако родители вскоре умерли, и Барт, как новый глава рода, вернул сестре ее долю.

Высокий и полный, лет тридцати, с круглыми темными глазами – фамильный признак рода Авиль, - крупным носом, пухлыми щеками и губами, он бы выглядел грузным и неуклюжим, если бы не очень прямая осанка, широкие плечи и гордая посадка головы. Арлэви, сама рослая и высокая, казалась хрупкой рядом с ним. 

- Позвольте мне иметь удовольствие пригласить вас на третий танец, ала Ольви, - сказал Барт Авиль, поцеловав ее руку. - Свой первый танец я танцую с хозяйкой, второй с сестрой, третий - если вы окажете мне любезность...?

- С удовольствием, - улыбнулась Ольви. Отлично. Кавалер на последний танец найден, осталось выполнить все намеченное - и можно будет наконец отдохнуть в тихом уголке.