Падение дома Орио: Тайны Невии (9)

[oner]

***

Несколько дней она прожила в каком-то странном оцепенении. Машинально отвечала урок, ела, не чувствуя вкуса, слушала сокурсниц, не вникая в слова, как будто в ней онемели все чувства разом.

А потом пришла боль. Тупая и неотступная, обломком кинжала в ране - вытащи его, и тут же хлынет кровь, и не остановится, пока не вытечет вся. Не думать. Не вспоминать. Не дышать. Свернуться калачиком, баюкая острый обломок в сердце, и дрожать под теплым одеялом от его холода, неумолимо растекающегося по венам.

На пятую ночь она не выдержала.

Привычный маршрут - окно-веревка-стена-город... А дальше? Ее передернуло от мысли навестить одно из привычных мест. Там их видели с Лисом. Там знали о пари. Там делали на нее ставки... Обломок в ране шевельнулся, и в глазах потемнело от боли. Невозможно было стоять на месте. Шаг, еще один - и она побрела куда-то, не разбирая дороги, уже не сопротивляясь, позволив боли захлестнуть себя с головой.

Все было обманом, сказкой для наивных девиц - и робкие взгляды, и признания, и дух-гурвиц... Его выдумал хитрый Лис, чтобы заманить в ловушку глупую Синичку, падкую на красивые легенды и романтические истории. Она думала - у нее есть любовь и страшная тайна, а на самом деле не было ничего. Она была слишком доверчивой? Конечно. Ее же никогда еще не предавали... "Пять золотых с каждого и бочонок огненного эля". Вкус эля и его поцелуев. Вкус предательства. Лис продумал все - кормил ее историями, показывал разные диковинки, чтобы привязать к себе; нарочно разжигал любопытство, чтобы она прибежала к нему сама. Вот почему попасть в публичный дом оказалось так просто - а она еще гордилась своей изобретательностью...

За что он так с ней? За что они все так? Она родилась алвойкой, ее происхождение выше, чем у него - разве это ее вина? И была она для Лиса - да и всех остальных - просто алвойкой. Не Ольви, не Синицей, не человеком, живым, с головой и сердцем - а алвойкой. Породистой лошадью на скачках, на которую делают ставки. Да как же так можно? Разве можно так - с людьми?

Ольви провела ладонями по лицу, мокрому от слез: оказывается, она рыдала и не заметила этого, и не слышала своих рыданий. Оглядевшись, увидела, что сидит на берегу, на холодном песке - каким-то непостижимым образом она вышла к морю. Море шумно катило темные волны к ее ногам, и в этом шуме, и в соленом морском воздухе было что-то успокаивающее. Кажется, в груди больше не было обломка. Боль ушла со слезами, оставив горечь, слабость и бесконечную печаль. Ольви судорожно вздохнула - и рывком вскочила на ноги, почувствовав на себе чей-то взгляд.

Кто-то был здесь, кто-то наблюдал за ней все это время - она вспыхнула от стыда при мысли, что он видел и слышал, как она плачет, и медленно обернулась, чтобы встретиться с ним взглядом.

И выдохнула облегченно: это был всего лишь джи.

А потом неистребимое любопытство снова загорелось в ней крохотным огоньком. Ольви еще никогда не видела джи так близко. Почти все домашние слуги были киранами, кроме советника Асту и его маленькой дочери; киранкой была жена Асту, намного его старше, и трое ее взрослых детей от первого мужа. В пансионе тоже служили кираны, а преподавали на младших и средних курсах мисаны. Да и на ночных прогулках ей ни разу не доводилось сталкиваться с джи. Так что сейчас Ольви разглядывала его с нескрываемым интересом. На вид ненамного старше ее, высокий, поджарый, с ежиком черных волос, с очень смуглой кожей и раскосыми черными глазами, одетый слишком легко для весны. Ольви поежилась под своим теплым плащом.

- Ты живешь здесь? - спросила она. - Кто ты? Как тебя зовут?

Звали его Зури (дурацкое имя!), был он рыбаком и жил здесь, на берегу, в хижине с еще шестью рыбаками-джи.

- Вы здесь совсем одна, госпожа? Здесь опасно... Заблудились? Позволите, я провожу вас до города?

Да, это было бы весьма кстати. От моря тянуло сырым холодом, он забирался в рукава и за воротник, и Ольви уже начала зябнуть. Она бросила на море прощальный взгляд, вдохнула напоследок соленый воздух и последовала за джи через кривые улочки поселка. Он молчал, и Ольви ничто не мешало запоминать дорогу. Ей понравилось море, и она решила непременно сюда вернуться.

На окраине джи остановился.

- Дальше мне нельзя, госпожа.

- Благодарю. Ступай.

- Прощайте, госпожа.

На ближайшем перекрестке она поймала извозчика - тот как-то странно покосился на нее. Только доехав до пансиона, она поняла, что забыла надеть маску.